Во время гастролей во Флоренции Аделаида Ристори (1822—1906), возвращаясь с репетиции, зашла в мастерскую знакомого художника Вальдштейна. Он пожаловался актрисе, что получил трудный заказ — написать ее портрет.
— Ну, так что ж? — сказала Ристори.— Мне будет приятно позировать вам.
— Благодарю вас, но вот беда: заказчик — богатый человек, живет в Пизе и поручил оценить портрет театральному критику Барди. А он человек малообразованный, да к тому же будет мстить мне за то, что я недавно публично сконфузил его...
— Пишите портрет! Не бойтесь! Я знаю, как обезвредить Барди.
Вскоре портрет был готов. Но, по замыслу Ристори, его припрятали. Художник загрунтовал другое полотно и в середине его вырезал кружок. Просунув в него свою головку, Ристори смеясь спросила:
— Нравится вам мой портрет?
— Но ведь всякий поймет, что это не картина, а живой человек.
— Не всякий... Отложите осмотр до сумерек. Скажите, что наибольший эффект портрет производит именно в сумерки.
Так и было сделано. Ценители восхищались гениально написанной головкой актрисы. Только один Барди расхохотался:
— Извините меня!.. Это — прекрасная женская головка, но не портрет Ристори! Сходства с оригиналом мало. Лоб слишком широк, рот слишком мал. Портрет вообще не удался. Ему недостает жизненности и одухотворенности.
И вдруг портрет громко засмеялся! А через секунду из-за рамы вышла Ристори! Критики, поняв, что попали впросак, были крайне смущены. Посрамленным Барди поспешно скрылся.
— Ну, так что ж? — сказала Ристори.— Мне будет приятно позировать вам.
— Благодарю вас, но вот беда: заказчик — богатый человек, живет в Пизе и поручил оценить портрет театральному критику Барди. А он человек малообразованный, да к тому же будет мстить мне за то, что я недавно публично сконфузил его...
— Пишите портрет! Не бойтесь! Я знаю, как обезвредить Барди.
Вскоре портрет был готов. Но, по замыслу Ристори, его припрятали. Художник загрунтовал другое полотно и в середине его вырезал кружок. Просунув в него свою головку, Ристори смеясь спросила:
— Нравится вам мой портрет?
— Но ведь всякий поймет, что это не картина, а живой человек.
— Не всякий... Отложите осмотр до сумерек. Скажите, что наибольший эффект портрет производит именно в сумерки.
Так и было сделано. Ценители восхищались гениально написанной головкой актрисы. Только один Барди расхохотался:
— Извините меня!.. Это — прекрасная женская головка, но не портрет Ристори! Сходства с оригиналом мало. Лоб слишком широк, рот слишком мал. Портрет вообще не удался. Ему недостает жизненности и одухотворенности.
И вдруг портрет громко засмеялся! А через секунду из-за рамы вышла Ристори! Критики, поняв, что попали впросак, были крайне смущены. Посрамленным Барди поспешно скрылся.
Источник: КРИТИКИ ПОПАЛИ ВПРОСАК./ Топоров А.М. Мозаика. - К.: Днипро, 1985. - С. 111-112